looking for angels
Глава 1.
Глава 2.1.
читать дальше
Просыпаться и видеть перед собой одни и те же стены - ничего не могло быть приятней для Мордреда. Три недели оседлой жизни, общество Альвара, который хотя и бывал иногда хмур и неразговорчив, но чаще веселил и развлекал мальчика, часто наведывающаяся к ним Моргана - ко всем этим прелестями жизни маленький друид быстро привык. И меньше всего ему хотелось что-то менять.
С этой мыслью Мордред проснулся в одно солнечное (как и все остальные этим летом) утро. Ему предстояло провести почти весь день в поле, со стадом коз. Их с Альваром деревня была самой крупной в королевстве, здесь проходила самая большая ярмарка, о которой Мордред мечтал, как о манне небесной, и здесь было самое зажиточное население, которое было сложнее всего заставить поверить в слабость и несостоятельность короля Артура. У многих жителей были средства, чтобы нанять пастуха, который возился бы со всем деревенским стадом все дни напролет. Эту должность с удовольствием занял Мордред, и пока все были довольны, что за несколько монет можно избавиться от такой головной боли как стадо коз.
Позавтракав, мальчик вышел из дома и начал обходить все дворы, чтобы забрать животных. К счастью, те привыкли к маленькому друиду и даже иногда, казалось, скучали, когда его долго не было. Было довольно рано - еще не сошла роса, а солнце ярко-желтым пятном светило прямо в спину Мордреду. Широкие луга стали практически полноценной заменой леса - только чуть-чуть не хватало зеленой тонкой вязи листьев над головой. Хотя развесистый дуб посреди необъятного поля зеленого клевера вполне мог восполнить этот недостаток. Туда и пришел Мордред в то утро. Он отпустил коз, как всегда при помощи магии соорудил им вольер, уселся прямо под деревом и стал наблюдать за медленным восхождением солнца.
Еще одним преимуществом этого поля было то, что его нельзя было увидеть из деревни - маленький, но густой пролесок отделял его от людских взглядов. И поэтому детская непосредственность и уснувшее на время чувство, что тебя найдут и казнят, толкали Мордреда на постоянное и безбоязненное использование магии. По поводу и без. От призыва нужных предметов до разноцветной радуги в небе, от веревок для коз до стайки пестрых бабочек. Слова Альвара, засевшие в голове мальчика с самого детства, "почему бы не использовать магию, если можно ее использовать" упорно делали свое дело. Его счастье, что в деревне мало кто обращал внимание на мальчика-пастуха, иначе наказания ему было бы не избежать. Везучесть - отличительная черта подростков и детей, и Мордред почти несознательно испытывал ее границы.
В тот момент, когда в воздухе водрузился огромный веер, созданный по заклинанию мальчика, под ветви дуба прилетел белый пятнистый голубь, бросил в руки друида записку и тут же растворился пеплом в воздухе. Мальчик быстро развернул ее и прочел всего несколько слов, которые радовали и в то же время волновали: "Сегодня до восхода луны, под этим деревом. Не задерживайтесь. Моргана". Мордред знал, что она обычно навещает их с Альваром каждый четверг. А тут... Что-то произошло, очень важное, раз она просит о такой небезопасной и поспешной встрече. Как же Мордред надеялся, что ничего плохого не случилось, что она просто хочет с ними увидеться! Он аккуратно сложил записку и положил в маленький кармашек на рубашке.
Волшебный веер размеренно обмахивал Мордреда, и тот погрузился в дрему. Его мысли медленно плыли по всем воспоминаниям. Кто-нибудь сказал бы, что этот мальчик слишком многое испытал для своей короткой жизни. Но Мордред ответил бы, что так он успеет испытать все. Влияние совершенно разных людей с раннего детства, кочевой образ жизни, казнь отца, появление веры в добро, справедливость и милосердие, брошенность и покинутость, привязанность, предательство и в конце концов желание быть нужным и полезным дорогому человеку - достаточно, чтобы запутать тринадцатилетнего ребенка. Но Мордред, как никто другой, знал - его час придет. Надо только делать так, как считаешь нужным. Поэтому он всегда был себе на уме. Некоторым людям казалось, что его можно узнать за пару часов, но пообщавшись с ним год, они понимали - все это лишь маска, созданная персонально для каждого. Для Мордреда, с его даром проникать в чужие головы, различные ипостаси не были проблемой - ничего не выражающее лицо, лишь игра интонаций. Магия и глубоко спрятанное настоящее, истинное лицо - и о Мордреде уже говорят как о хитром и корыстном ребенке. Но никто не смел винить его за что либо. Все знали, что в этом мальчике огромная сила, настолько мощная, что ему есть только один равный маг. И если бы они оба знали, как похожи их судьбы, как им обоим придется нести свой дар в одиночестве, один на один с душой и совестью, так же, как люди предстают один на один со смертью! Только вот Мордред сам откажется от помощи, сам решит остаться наедине с собственной силой, границы которой он еще не определил. Для него магия будет способом проявить себя, способом прославиться и почувствовать власть над другими. У него не будет деления на светлое и темное, доброе и злое волшебство. Будет только одна цель, для которой все средства будут хороши.
Такие мысли медленно крутились в голове Мордреда до полудня, пока он не проснулся и не повел коз обратно в деревню. Все эти подсознательные размышления были практически привычны. Единственное, что мешало их до конца принять, так то, что они противоречили нормам и моралям друидов, которые с детства вбивали в голову ребенка. "Подумай, не сделаешь ли ты плохо другому, если сделаешь так, как хочешь ", "Не навреди природе", "Скромность и мудрость помогут в жизни. Спешка и жестокость до добра не доведут" и "Не держи долго на кого-то зла". Но что такое идеалы по сравнению с теми словами, которые говорит прекрасная Моргана и которым вторит такой замечательный и веселый Альвар? Мордред не представлял, что у этих людей могут быть хоть какие-то преграды (и, в общем-то, правильно делал), а значит и его магию не будет ничего ограничивать. Кроме того, что эти люди - великие, а он только их помощник, хотя по всей логике должно бы быть наоборот.
Так Мордред довел коз до деревни и уже почти свернул после первого двора на главную улицу, как вдруг... Время будто замедлилось, давая мальчику шанс все лучше рассмотреть. Из-за угла быстро и резко вышел Альвар, которого Мордред не успел даже рассмотреть - только узнал по походке и запыленным сандалиям, - и в этот же миг самый рогатый и глупый козел бросился на мужчину. Как и почему - ни у Мордреда, ни у Альвара не было времени подумать. Короткое мгновение, достаточное, чтобы в уме произнести одно-единственное слово, страшное и непонятно откуда известное тринадцатилетнему мальчику - и бешеный козел замертво упал на пыльную дорогу. Другие животные расступились и заволновались. На лице Мордреда четко различалось торжество. А вот Альвар едва понял, что произошло. А то, что понял, шокировало, если не пугало. Без малейших колебаний, в мгновение ока, не обдумывая ни секунды, словно много лет он учился этому, мальчик убил ни в чем, по сути, неповинное животное. Оно даже толком не угрожало ему, Альвару. И ладно если бы после этого Мордред чувствовал раскаяние, но на его лице явно было холодное, практически злорадное торжество. В голове Альвара мелькнула мысль: "А что было бы, если на месте козла был человек?" После своего первого убийства в шестнадцать лет, сам Альвар дня три ходил в полном трансе и оцепенении. Казалось, Мордреду это не светит. Оправившись от шока, друид понял, что мертвый козел - не самый лучший объект, с которым можно быть увиденным в деревне. И Альвар включил самозащиту в виде гнева:
- Глупый мальчишка, что ты наделал?!
- Он собирался вас убить.
- Этот козел даже кота не поранит, не то что меня. Я маг, я мог защититься от него или даже просто успокоить! И что мы теперь скажем хозяину этого животного?
- Что козлы подрались между собой.
- О боги, ты что, идиот? На нем же ни одной царапины. У нас нет даже другого раннего козла.
- Это проблема?
- Нет уж, придумай что-нибудь получше, чем резать козлов.
- Ну, тогда может он просто перегрелся и умер. Или болел и умер.
- Да эта скотина здорова как бык, думаю, хозяин об этом знает.
- Он видит их полчаса в день, а я с утра до вечера. Я скажу, что лучше знаю.
- Вот будет нам развлечение-то, после такого пытаться доверие заслужить. Ты хоть понимаешь, какое дело сорвал?!
- Я ничего не срывал! Если бы не я, ты висел бы на козлиных рогах. Хозяину придется поверить. Максимум, что он сделает, так это не даст мне больше пасти своих коз. И все.
- Какой же ты глупый, мелкий и противный. Вот порадуешь Моргану, если из-за тебя нас выпрут отсюда, - Альвар знал, как давить на совесть мальчика.
Но на этот раз не помогло.
- Я порадую ее больше, чем ты, не сомневайся, - жесткий тон Мордреда не давал усомниться в серьезности его намерений. - Кстати, держи, почитай.
Мальчик достал из кармашка записку и помотал ею перед Альваром. Тот выхватил ее и быстро пробежал глазами.
- Молись, чтобы Моргана принесла хорошие вести, и твоя история про козла показалась ей ничтожной. Потому что если нет ... - Альвар злорадно ухмыльнулся: - Тебе так достанется от любимой ведьмочки...
Мордред поглядел на Альвара ненавидящим взглядом и проник в голову друида: "Твое дело маленькое - нести мертвого козла. Вот и займись им, и то, что между мной и Морганой, это только между мной и Морганой". Альвар был немного шокирован такой неприкрытой ненавистью в свою сторону.
Абсолютно недетское поведение этого мальчика за последние три минуты ввергло его в полное замешательство. Поэтому ничего не придумав в ответ, друид взял мертвое животное на руки и понес туда, куда повел его Мордред.
- Надень капюшон, - прошипел Альвар на мальчика.
Тот послушно исполнил просьбу и встал поближе к двери.
- Ни звука! Сандалии снял?
- Угу, - Мордред покорно кивнул, еще раз прокручивая у себя в голове правила поведения во время ночной вылазки.
- Тогда пошли.
Альвар неслышно открыл замок и выскользнул во двор. Прячась за яблонями, они подошли к калитке. Собака была заранее усыплена, но Мордред все равно боязливо поглядывал в сторону животного. Альвар открыл калитку, не без помощи магии заставив ее не заскрипеть. И прижимаясь друг к другу, они пошли по пыльной дороге, стараясь двигаться бесшумно и незаметно. Мордреду как всегда казалось, что его мысли проникают в головы окружающих, а то и вообще становятся словами - очень тонка была его грань между мыслью и речью. Пару раз они останавливались, и Альвар убирал следы. Они четко знали, что говорить, если их заметят, как себя вести и как попытаться остаться в доверии. Но это была настолько же ужасающая перспектива, как если бы их заметили в покоях короля с кинжалами в руках. Наконец друиды прошли эти несчастные несколько метров и вошли в пролесок, где их было не видно и где было безумно страшно даже взрослому человеку. Мордред крепче сжал руку Альвара, и они быстро, почти бегом, пошли по узкой утоптанной дорожке. Завывания ветра в кронах деревьев рождали самые страшные и тревожные ассоциации в мозгу мальчика. Его с детства учили жить в гармонии с природой, учили слушать ее и понимать. Раньше ночной лес не вызывал такого панического страха у Мордреда. Его богатая фантазия лишь придумывала страшилки, в которых коряги боролись с живыми дубами, и в которых утро всегда начиналось раньше, чем один из героев успевал покалечить другого. Но в последнее время темный лес поднимал из глубины души мальчика самые сокровенные и животные страхи. И именно это древнее, как жизнь, чувство леденящего ужаса отравляло Мордреда сейчас. Все его существо сосредоточилось на том, как бы поскорее и незаметнее выбраться из этого густого пролеска.
Когда это наконец произошло, они оказались на знакомом поле с огромным деревом, у которого и должна была состояться встреча. Мордред все еще боязливо оглядывался на лес, посильнее натягивая капюшон. Альвар снисходительно улыбнулся мальчику, чего тот, впрочем, не заметил, и твердым шагом направился к дереву. Когда друиды приблизились к месту встречи, Моргана появилась будто бы из ниоткуда. И не дождавшись их приветствия, выпалила:
- Артур повелся на нашу уловку - он разрешил им пока не платить налоги. В Ванлершире крестьяне согласились пожаловаться королю на разбойников, они согласились наврать ему, согласились, что его власть ужасна! Через пару дней Артур выедет спасать бедненьких и несчастненьких, и у нас даже будет шанс убить его прямо там. А Моргауза уже достаточно выздоровела, чтобы присутствовать при этом, - в глазах Морганы светилась какая-то фанатичная радость.
Очень чувствительный к оттенкам человеческих чувств Мордред понял, что ничто сейчас не может огорчить ведьму. И был безумно этому рад, потому что никакой радости в жизни у него не было кроме той, что была у Морганы и Альвара. Он готов был разделить с ними не только грусть и печаль, но и вот такое вот простое, живое человеческое счастье.
Мальчик решил, что всеобщей бодрости духа, которую подхватил и Альвар, его история про козла не сможет испортить. И был прав - ведьма не восприняла ее всерьез и только посмеялась над глупостью хозяина.
Моргана воодушевленно рассказывала Альвару и Мордреду о том, как молодой король был наивен и глуп, как кучка приближенных рыцарей считала поступок Артура чуть ли не подвигом, и как кто-то подслушал разговор Пендрагона со своим слугой. По тому, как тот восхвалял хозяина, можно было решить, что Мерлин либо очень туп ("что не далеко от правды"), либо совсем уж не желает Артуру успеха как королю. Альвар предложил попробовать подкупить этого самого слугу, но Моргана как-то замялась, засомневалась и пробурчала что-то про верность и преданность. Мордреду совсем не хотелось иметь дело с Мерлином, но если бы Моргана решила, что так надо, то он бы стал с Эмрисом хоть лучшим другом.
Моргана еще немного поговорила о выздоровлении Моргаузы, о ярмарке, которая должна была стать местом распространения возмущения, о крестьянах и отрядах, которые должны были устроить "нападение", и о будущей жизни в Камелоте. Но из за деревьев выглянула луна, и маленькое собрание разошлось. К счастью друидов, никто в деревне не заметил их отсутствия, и пробраться в дом удалось незаметно.
Несмотря на то, что нужно было снова идти через страшный лес, всю дорогу Мордред улыбался. То счастье, которое он испытал, разделив радость с Морганой, он запомнит на все жизнь. И ради того, чтобы такие моменты повторялись, чтобы такие моменты вообще были, он будет делать все, что она скажет, будет идти против логики и здравого смысла, будет играть в какие угодно игры с жизнью и судьбой. Звонкий смех Морганы, ее улыбку и радость Мордред пронесет через всю жизнь как гимн будущему и оду мечте, именно они станут его указателями в жизни, и именно они будут определять, куда ему направить собственную силу.
С первого же дня Артур понял, что так дело не пойдет. Когда тебя будит идеально вышколенный слуга, не комментируя твою леность и желание поспать ни одним колким замечанием, это невыносимо. Невыносимо скучно. В первый день отсутствия Мерлина Артур наотрез отказывался признать, что его слуга очень хорошо разбавляет довольно однообразно-нервную королевскую жизнь странноватым юмором и непредсказуемым поведением. А уж тем более ужасно было узнать, что именно Мерлин знает все его привычки лучше, чем кто-либо другой. Например, этот слуга-бревно (как его окрестил Артур) не мог догадаться, что одежда должна лежать не в шкафу, до которого надо еще дойти, а на прикроватной тумбочке. И что документы на столе не стоит складывать по стопочкам. И что еду ему надо приносить не по расписанию, а когда он попросит. И так далее, до самых мелочей.
Проснувшись в первое утро после возвращения в Камелот, Артур почувствовал, что сегодня точно не его день. Настроение было паршивым и очень сонным. Все-таки ответ на шутливый бред Мерлина требовал хоть какой-то работы мысли, а теперь лишившись этой зарядки для мозгов, король спал на ходу.
- Где моя обувь? - прикрикнул на нового слугу Артур.
- В шкафу, сир.
- Что она там делает? - вообще-то он надеялся получить не буквальный ответ, но...
- Стоит, сир.
- Я что, по-твоему, должен каждое утро открывать шкаф, чтобы обуться? - Артур скорее обреченно бормотал, чем злился. - Сапоги надо ставить у кровати. Принеси-ка их сюда, эм... как тебя...
- Джордж, сир.
Пока слуга проворно исполнял приказ, Артур уже чувствовал неприязнь к этому типу:
- Не надейся, что я буду тебя по имени звать, бревно.
На утреннюю тренировку король пришел сонный и злой. Больше, конечно, сонный. Поэтому рыцари не очень понимали задания, которые давал Артур, и творили, что хотели. Например, пытались победить его в бою на мечах. И самое странное, что им это удавалось. Ланселот завалил Артура на землю и победно воткнул меч рядом с королем. Тут уж Пендрагон проснулся и не на шутку разозлился. Ланселоту досталось: Артур минут двадцать нападал на него как сумасшедший, а когда рыцарь наконец упал, король даже руку не подал, чтобы помочь другу подняться. Тренировка закончилась в гробовом молчании и только в конце, когда все снимали доспехи в оружейной, Артур ни с того ни с сего воскликнул: "Что за вонючая мазь, которой бревно смазывало мои доспехи!? Господи, это невыносимо, в этом невозможно драться!"
На что Персиваль веско заметил, что Артур дрался, и мазь ему не мешала. За подобное замечание рыцарь получил злобный взгляд в свою сторону. А вот Джордж так легко не отделался - ему пришлось долго внимать непоследовательной и нелогичной речи короля о том, как надо и как не надо следить за его доспехами.
Дурное настроение не улетучилось и к вечеру. Проходя по одному из многочисленных коридоров, король заметил Гвен. Та приветливо улыбнулась, но увидев хмурое выражение лица возлюбленного, тут же насторожилась. Артур немного помедлил, поглядел по сторонам, а потом впился губами в неожиданно открытый рот девушки. Та была несколько ошарашена такой прямотой и немногословностью. Когда он отстранился, она надеялась получить хоть какие-то словесные приветствия, но Артур решительно пошел дальше.
На этом странности для Гвен не закончились - от соседней ниши отделилась фигура Гавейна и облегченно произнесла:
- Фух, пронесло, не заметил, - рыцарь приветливо улыбнулся девушке, ни капли не смутившись сцены, свидетелем которой только что стал. - Он сегодня вообще злой, как черт. Не знаешь, что произошло?
- Я Артура первый раз за сегодня вижу. Наверное, не с той ноги встал. А может, что в походе не так пошло?
- Может. Хотя я вроде слышал, что все нормально было, народ на ура его принял. Правда они потерялись на обратном пути, и пришлось оставить Мерлина по дороге.
- Что?!
- Ну не совсем так. Они забрели в его родную деревню, и Мерлин так не хотел уезжать, что Артур разрешил ему остаться там на неделю.
- А я думаю, почему я его сегодня нигде не видела... Но не может же Артур так беситься из-за этого... Он ценит Мерлина и все такое, но чтобы так...
- Ну, не драматизируй. Не выспался человек, пройдет, - Гавейн подмигнул и пошел по коридору.
В эту ночь Артуру спалось, мягко говоря, плохо. К снам, в которых ему вонзают меч в спину, он привык. Обнаженной Гвен он пока побаивался, но решил, что если об этом никто не знает, то почему бы этим не насладиться. А вот Мерлин в весьма интересных позах поверг Артура в полный шок. Даже в ужас. А может, и в панику. Теперь король бы с радостью при всех признал, что ему не нравится отсутствие около себя Мерлина, лишь бы такие откровенные сны с его участием не снились. Артур молил только о том, чтобы в Камелоте не оказалось никакого мага, который умел бы читать мысли. И чтобы Мерлин тоже не умел читать мысли. И чтобы вообще вся эта муть к возвращению слуги прошла.
Всю ночь Артуру было жарко. Он решил, что все ненормальные сны из-за этого. Он то проваливался в сон, то просыпался в поту, со сбившимся дыханием и безумно колотящимся сердцем, пытаясь успокоить свои мысли или хотя бы направить их в другое русло, подальше от Мерлина. Но ни Гвен, ни Моргана, которую Артур всегда считал первой красавицей Камелота, не отвлекли короля. Ему оставалось только подчиниться воле судьбы и наблюдать за собственными тайными фантазиями, воплощенными в откровенных снах с Мерлином в главной роли.
Адская ночь закончилась, когда в комнату нагло вломился Джордж (Мерлин делал так же, но его методы ухода за королем наглыми не считались по определению) и объявил о том, что "солнце встало, петушок пропел давно". Артур благополучно швырнул в него опустошенный за ночь кувшин и вскочил с кровати, еще более злой и раздраженный, чем вчера.
К счастью, такое настроение тут же улетучилось, когда Артур вспомнил, что собирался показать Джорджу, что происходит со слугами, которые выполняют свою работу не так, как Мерлин.
- Эй ты, бревно! Сегодня ты будешь нужен на тренировке.
Джордж хоть видимо и понял, что ничего хорошего ему не светит, никак не прокомментировал заявление короля.
Когда Артур вышел во внутренний двор, все рыцари уже были в сборе, что было крайне подозрительно - обычно никто из них не отличался пунктуальностью. Полным молчанием они встретили радостные слова Артура о том, что сегодня им предстоит охотиться за движущейся мишенью - Джорджем. Король решил, что молчание - знак согласия, приказал слуге взять щит и отойти на пару-тройку метров. А вот когда никто из его команды не проявил должного рвения, Артур понял, что дело неладно.
- Больше рвения! Что вы, как клуши сонные?
- Артур, это глупая затея, - самым смелым оказался Ланселот.
- Мерлина вам, значит, не жалко, а вот этого защищаете?
- А мы никогда и не одобряли твоих методов использования слуг.
- Знаете, что?! Не ваше это дело! Мой слуга - что хочу, то и делаю! Я решил так его наказать, значит он должен понести наказание в полной мере. И вы мне поможете!
- А если нет, что сделаешь, а, Артур? - Гавейна хлебом не корми, дай с кем-нибудь поспорить.
- Ты получил свое звание рыцаря лишь за честь и исполнение долга. Сейчас пойдешь против моего приказа - и не видать тебе больше красного плаща. Ты же у нас не из благородных, - Артур злобно скривился и отвернулся.
Все это попахивало каким-то абсурдом. Король наорал на своих самых верных подданных за то, что они попытались напомнить ему: справедливость должна быть и по отношению к слугам. С каждой секундой Артур ощущал все большую потребность выместить злобу. И тут под руку ему попался Джордж, намеревавшийся под шумок улизнуть. Король схватил меч и начал рубить "мишень" со всей силы, не обращая внимания на то, что у слуги был деревянный щит для кинжалов, а не железный для ближнего боя. Джордж вжал голову в плечи, выпучил глаза и быстро-быстро отступал от обрушивающихся на него ударов. Одно неверное движение, слуга поскользнулся, упал, и только счастливая случайность спасла его от верной смерти. Этой случайностью оказался Персиваль, который перехватил могучий удар Артура и принял его на себя. Видимо королю было абсолютно все равно кого бить, и он продолжил сражаться с рыцарем, будто ничего не изменилось. Только когда на стороне Персиваля встал Леон, эту схватку удалось закончить и заставить Артура успокоиться.
Уже довольно давно стемнело, когда в покои Артура постучали.
- Войдите, - буркнул король, обреченно подумав, что разобраться с бумагами ему сегодня не суждено.
Дверь приглушенно скрипнула и на пороге появилась Гвен, в фиолетовом платье и с собранными на затылке прядями волос. Лицо ее выражало крайнюю решимость, и Артуру это не сулило ничего хорошего.
- Я хотела поговорить с тобой, Артур.
- Да, точно. Я вчера нагрубил тебе, хотел извиниться...
- Я пришла не за извинениями, я не в обиде. Просто... почему ты такой злой, почему срываешься на всех, кто попадается под руку?
- Кто тебе сказал? - ему было неприятно такое слышать.
- Мне не нужно говорить, я сама вижу. Джордж ведь ничего тебе плохого не сделал, а ты его чуть не убил.
- Он не выполняет моих приказов, он должен быть наказан!
- Если ты хочешь наказать его, накажи так, как надо по закону Камелота, а не как тебе вздумается!
- Я король, я сам решаю, что мне делать!
- Тогда о каком доверии и верности народа ты можешь говорить?! Люди не любят сумасбродов, потому что не знают, что они выкинут в следующий момент, потому что боятся, как бы ты не прикончил их за косой взгляд или не такую улыбку!
- Но они не могут остановить меня в моих решениях!
- Ты опьянел от власти! Ты не хотел быть таким же жестоким, как твой отец, а теперь готов убить слугу за то, что он... просто ни за что! - Гвен казалось, что она пытается протаранить каменные стены, втолковывая королю элементарные истины.
- Не тронь моего отца! Он был великим королем, он привел Камелот к процветанию и величию! Если бы не он...
- Хватит! - на щеках Гвен заалели красные пятна. - Твой отец убил моего отца! И не только моего! Ты когда-нибудь думал, какой ценой Камелот превратился в цветущее королевство? Сколько невинных жизней было отдано из-за мании Утера? Почему вы, , решили, что если у вас больше денег и больше вещей, то вы можете лишать простых людей последнего, что у них есть? Почему вы, вельможи и короли, решили, что можете убивать и калечить жизни других?
Артур хотел бы накричать на нее, выгнать, отослать подальше из Камелота, забыть все, что их связывало, но слова сами застряли в горле. Потому что была в словах этой, уже не совсем служанки, но еще не благородной дамы, какая-то горечь, бесконечная тоска, сквозила в них какая-то соль жизни, очень тяжелый опыт, очень печальное прошлое. И самое страшное для Артура было в том, что он знал, что это за опыт и что за прошлое.
- Замолчи! Просто не говори ничего! - он уже все понял иему очень нужна была сейчас тишина.
- Простите, Ваше Величество, - Гвен резко развернулась, удостоив короля взглядом, каким окидывают пьяницу на улице, и пошла к двери.
- Иди! Подожди! Нет, стой! Иди, иди ко мне!
Гвен покорно вернулась, ожидая то ли удара, то ли наказания. Но ни того, ни другого, к счастью, не последовало. Артур просто обнял ее и тихо-тихо, так, что можно было только прочитать по губам, сказал:
- Ты права. Права - всегда и во всем. Вы так похожи, что даже странно, как этого никто не замечает.
Всю ночь Артур спал тревожным, нервным сном, периодически просыпаясь от гнетущих его чувств. Даже предрассветная дрема не принесла ему спокойствия. Артуру снилось, словно он идет по пустыне, тяжело волоча босые ноги по раскаленному песку. А впереди, в десятке шагов от него, идет Мерлин - легко, быстро, беззаботно. И он, Артур, тщетно пытается догнать слугу, который дразнит его, периодически оборачиваясь и насмешливо, снисходительно улыбаясь. Стоит ужасная жара, воды нет, песок так и затягивает, но Артур идет, даже пытается бежать, чтобы догнать Мерлина... И в какой-то момент неведомая страшная сила толкает, хватает его и держит, не давая продолжить путь. И Артур начинает кричать: истошно, надрывно, пронзительно, почти умоляюще. С каждой секундой он слабеет, сил идти и сопротивляться уже нет, и остается только этот крик - имя, срывающееся с губ. Артур чувствует, что теряет сознание, и краем ускользающего взгляда замечает - Мерлин возвращается, но на его лице нет ни тени улыбки: только решительность и сила. И от этого крик Артура становится еще страшнее и потом медленно затихает...
Король вздрогнул и резко сел на кровати. Оказалось, что его уже довольно давно трясет за плечи Гвен, пытаясь разбудить. Он немного нервно ей улыбнулся.
- Доброе утро, Артур. Тебя не добудишься, - Гвен старалась искренне улыбаться, но какое-то сильное беспокойство мешало ей.
- Ничего, я никогда не просплю ничего важного. Кстати, где Джордж?
- Хм, он немного побаивается приходить. Они вообще все побаиваются.
- Поэтому отправили тебя.
- Как самого большого знатока твоего характера.
Артур хотел было встать, но потом подумал, что это как-то неудобно перед девушкой. Гвен заметила его порывы.
- Я зайду через четверть часа - принесу завтрак, - тактичности Гвен можно было только позавидовать. Она улыбнулась и вышла.
Артур не знал и не мог знать, что кричал он сегодня не только во сне, и что этот истошный крик слышала Гвен. И что ей было безумно интересно, звучит ли когда-нибудь во сне с его уст и ее имя.
Артур не забыл вчерашний разговор с Гвен и поэтому, полный решимости и благородных намерений, попросил девушку позвать Джорджа. Она сначала не была в восторге от его просьбы.
- Да не волнуйся ты, я не собираюсь его наказывать или бить. Даже убивать не буду, - попытался пошутить Артур. - Извиниться хотел, так что позови его, пока я не передумал.
Джордж вошел через пять минут и стал отчаянно жаться к двери. Король решил не обращать на это внимания.
- Я хотел бы извиниться за вчерашний, хм... инцидент. Я не должен был проявлять силу и вести поединок не на равных. Это было несправедливо с моей стороны, поэтому я чувствую за собой вину. Надеюсь, ты простишь мне подобное.
Джордж был в явном замешательстве, поэтому на большее, чем медленный кивок, его не хватило.
- Я пойму, если ты не захочешь больше служить у меня до возвращения Мерлина.
- Нет, сир, я буду служить вам.
- Спасибо, Джордж. Тогда ты пока свободен. Придешь через полчаса - поможешь с доспехами.
К сожалению, помочь с доспехами Джорджу сегодня было не суждено. Через пятнадцать минут он уже отчаянно стучался в покои короля, молясь, чтобы тот не пришел в ярость от подобной дерзости.
- Там что, пожар - ты так барабанишь?
- Нет, сир. Там какие-то люди требуют, чтобы вы выслушали их.
Артур напрягся. Слово «требуют» не предвещало ничего хорошего.
- Что за люди? Откуда?
- Они отказались назваться.
- Странно… Проводи меня к ним.
- Они в зале советов. Я попросил сэра Леона привести туда рыцарей.
- Спасибо.
Когда Артур вошел в зал, его взгляду предстала весьма напряженная картина - трое мрачных мужчин, бедно одетых, но в плащах и с мечами, очень уж недобро косились в сторону рыцарей. Те, естественно тоже не улыбками светились.
- В чем дело? - обратился Артур к людям в плащах. - Вы откуда будете?
- Сам король Артур, какая неожиданность. А знаете ли вы, Ваше Величество, - мужчина хмыкнул и его спутники в ответ состроили неприятные гримасы, - что скоро вашему королевству, как и вашей голове, придет конец? Паршиво правите, уважаемый.
- Что, простите?- руки присутствующих уже давно лежали на рукоятях мечей, но Артур остановил рыцарей.
- Из вас отвратительный король, вот что.
- На каком основании и по какому праву вы так заявляете? - Артуру стало настолько противно от злости, что он отвернулся. - Сделали ли вы что-нибудь, чтобы Камелот процветал, проклятые разбойники?!
- Мы, вашество, землю пашем. Каждый год. Треть вам отдаем - налоги платим, вторую треть разбойникам откуп. А что же нам? А ничего почти, крохи. А что ж за король, который не может от грабителей защитить? Не может порядок в королевстве навести? Да ваша власть только и держится на авторитете Утера! Как только люди поймут, что вы - не ваш отец, так плакал ваш трон. Вы слабак, и народ этим воспользуется. Считайте, что я вас спасать приехал, предупредить.
- Любой человек в королевстве знает, что придя в Камелот, он получит помощь, которую мы в силах оказать. До тебя никто не приходил, никто не жаловался. У людей нет смысла сидеть и молчать, они это знают. А значит ты все врешь, потому что нет в Камелоте людей, которые осуждают мою власть и молчат о причинах такого отношения.
- Тогда почему же на мою деревню уже три года совершаются набеги, почему они разоряют нас, а вы тут бездействуете?
- Потому что я не могу знать о всех ваших бедах, пока вы о них не скажете. Вы сами виноваты, что пришли так поздно.
- Вы бы все равно ничего бы не сделали!
- Тебе откуда знать?! Если ты хочешь получить от меня помощь, в твоем распоряжении мои рыцари. Леон, возьми человек двадцать и поезжай за этими... крестьянами. И не морочь мне голову, ду... - Артур чуть не сказал дурень, но потом решил, что это не пристало королю, - дуралей.
- И все равно вы слабы, и ваш удел будет - пасть от руки тех, кого больше всего боитесь, - с этими словами мужчина в плаще вышел, а вслед за ним его безмолвные спутники.
Когда они покинули зал, Ленселот чуть не взорвался от возмущения:
- Сир, почему вы не вызвали его на поединок? Он говорил ужасные вещи, он оскорбил вас!
- Думаешь, мне очень приятно было его выслушивать? - Артур помолчал и прибавил: - Он не рыцарь, наши шансы были бы не равны, а это несправедливо. К тому же его можно понять - он слабый, озлобленный, голодный и недалекий человек. Ему просто легче думать, что кто-то виноват в его бедах, а не он сам. К тому же, если бы я сказал ему драться, то снова бы все решили, что я сумасшедший, который не контролирует себя.
- Вряд ли, сир. Но как знаете. Кому-нибудь из нас остаться здесь?
- Да, Персиваль, останься на всякий случай. А вы, - король кивнул на остальных, - поезжайте за ним, и постарайтесь никого не потерять.
Рыцари вышли, оставив Артура наедине со своей нерешительностью. Эти люди озвучили его самые жуткие страхи, и эти упреки были, как кадка холодной воды после пробуждения. Может, он правда не заслуживает короны? Что если он не достоин быть правителем этого великого королевства? И что будет, если он со временем так и не станет похожим на Утера, с которым его все еще норовят сравнить? Хотел бы Артур задать кому-нибудь эти вопросы, но не судьба. При Гвен упоминать отца вообще не стоило. Рыцари начнут наперебой кричать, что он лучше Утера, потому что обладает всеми его качествами и не страдает нетерпимостью, но этого королю слышать не хотелось. Потому что при Утере таких наглецов, как этот, не водилось, а при нем уже второй случай за две недели. Кто еще может поддержать, Артур не представлял. То есть представлял, но, во-первых, признаться в этом было как-то постыдно, а во-вторых, этого человека сейчас не было рядом. То, что Мерлин сказал бы что-нибудь ободряющее, не вызывало у короля сомнений.
Артур вернулся в свои покои, сел за стол и попытался заняться бумагами. Вышло плохо, и через двадцать минут он поймал себя на том, что смотрит в одну точку. Он тряхнул головой и попытался придумать, чем же себя таким занять, чтобы отвлечься от печальных мыслей. Тренировка отпала сама собой, документы не шли, Гвен была занята, спать посреди дня не положено (да и не клонило его в сон), а для охоты было уже слишком поздно. Оставались только книги, к которым Артур прибегал редко, считая это непродуктивной тратой времени. Король спустился в библиотеку, взял какие-то баллады и уединился с ними в своих покоях.
Нельзя сказать, что они вдохновили короля на какие-то свершения или хотя бы отвлекли от нелегких мыслей. Но вот объектом ненависти Джорджа точно стали - Артур вслух цитировал целые отрывки, а вызванный для создания благодарной аудитории слуга вынужден был их слушать. А потом еще и повторять за господином. В общем, о том, что Артур сходит с ума, к вечеру знал весь двор. И на спасение короля и королевства была послана Гвен.
- Артур, ты увлекся поэзией?
- Не то чтобы увлекся... Но ты послушай, - он приготовился зачитывать стихи.
- Нет, нет, не надо, Артур. Я догадываюсь, что это гениально, но не надо.
- Ты не любишь стихи?
- Мне больше нравится, когда у людей живая речь, когда они говорят своими словами. А что толку пытаться свою, например, ненависть выразить чужими словами - у поэта были другие люди, другие ситуации, другие чувства. Хотя, возможно, я недостаточно образована, чтобы понять поэзию.
- Скорее всего, в твоей точке зрения есть доля правды. А вот если я сочиню стих для тебя, будешь ты думать, что это неверно и неправильно?
- Нет, конечно, Артур, - девушка зарделась: стихов в ее честь еще никто не порывался писать. - С каких это пор в тебе проснулся такой романтик?
- Я вообще-то сказал "если", - Артуру не хотелось казаться расчувствовавшимся болваном. - Меня этому не учили, не думаю, что у меня хоть что-нибудь получится.
Но Гвен все равно улыбнулась - она любила именно этого человечного и такого живого Артура, а не строгого, сурового и хмурого короля.
- Я, наверное, пойду - успокою людей, а то думают, что ты сошел с ума.
- Вот снова... - Артур немного поколебался. - Постой секундочку.
Король подошел к девушке поближе.
- Давай завтра с утра отправимся на природу, - затем улыбнулся и исправился: - Окажете ли вы, прекрасная Гвеневра, честь разделить со мною скромный завтрак на траве?
Гвен не знала, что ее больше радует - эта смешная манера фамильярничать, а потом исправляться, или сам факт того, что Артур позвал ее на свидание.
- Конечно, раз у Вашего Величества нет никаких государственно важных дел.
Артур подошел еще ближе и аккуратно поцеловал девушку. Не позволяя себе большего, отстранился и пожелал спокойной ночи. Она, светящаяся от счастья, выпорхнула из покоев. А Артур подумал, что это все-таки радостно - делать другим приятно.
Следующее утро началось не лучшим образом. Джордж разбудил Артура в шесть утра, чтобы тот успел организовать все для завтрака на природе, но в этом уже не было необходимости. Предыдущие две недели стояла жара, колодцы наполовину высохли, и все предвещало неурожайный год, но именно в тот день, когда король собрался на свидание с Гвен, должен был пойти дождь. Причем не мелкий грибной, а самый настоящий ливень. Затяжной. И тут уж гнев Артура можно было понять. Даже можно было поверить, что это козни людей, которые не хотят видеть Гвен при дворе.
В восемь часов Артур уже стоял весь мокрый в доме служанки и извинялся. То есть объяснял обстоятельства, а девушка пыталась ему внушить, что его вины тут нет.
- Раз так вот вышло, то может, хотя бы поужинаем вместе?
- Разумеется, если только вдруг на кухне не случится пожар, - Гвен дружелюбно улыбнулась.
- Но дождь – это, правда, не моя вина, - Артур говорил так, словно пытался убедить девушку в чем-то совершенно неправдоподобном.
- Артур, я же шучу, - она улыбнулась вконец расстроенному королю. - Я должна бы предложить тебе завтрак, но сейчас у меня есть только молоко... Если ты подождешь, я сделаю овсянку, хочешь?
Артур не знал, будет ли грубо отказаться, но испытание овсянкой было слишком сурово. Мерлин на второй день службы запомнил, что Артур не переносит эту кашу, когда тарелка с ней чуть не оказалась у слуги на голове.
- Благодарю, Гвен, но я не могу злоупотреблять твоим гостеприимством. Я и так пришел без предупреждения, - Артур немного помялся. - До вечера.
И вышел. А Гвен решила запомнить, что овсянку Артур не любит.
Поразительно, насколько дождь убаюкивает пожилых людей. Мало того, что у короля сорвался завтрак на траве, так на его долю выпало еще и испытание заседанием совета. Причем не просто решением каких-то проблем (обычно это происходило довольно динамично), а огромным отчетом о сборе налогов за июнь. Пожилой глава совета, видимо назло Артуру, читал медленно, вдумчиво и пару раз заснул на полуслове. Королю хотелось применить свою безграничную власть и казнить этого главу ко всем чертям. К счастью, у него была успокоительная мысль об ужине с Гвен. Который, к слову сказать, успокоил Артура относительно его Дамы Сердца. Он опасался, что со временем им станет не о чем поговорить. Но жизнь и проблемы обычных подчиненных Камелота можно было обсуждать бесконечно, как и оружие, в котором девушка неплохо разбиралась. Гвен оказалась отчаянной спорщицей, всегда абсолютно убежденной в своей правоте. Она могла бесконечно придумывать аргументы, доказывая Артуру, что то количество налогов, которое собирается сейчас, превышает необходимое королевству чуть ли не в два раза. Она настолько распалилась и увлеклась, что для нее перестало иметь значение, кто перед ней: король или же, например, его слуга. Артуру понравилась эта своеобразная битва - не то чтобы он был в корне не согласен с Гвен, просто в этот момент стерлась всегда отделявшая их граница различия в социальном статусе. Осознав это, Гвен, конечно, смутилась, но запомнила, что обещание Артура как-нибудь еще раз поспорить выглядело очень искренним.
На следующее утро Артур проснулся охрипшим, гнусавым и радостным. Конечно, не по поводу простуды, а по поводу возвращения Мерлина, до которого оставалось два дня. Королю не нравилось, что эта мысль приносит радость, но поделать ничего не мог.
Заметив, что с голосом Артура что-то не так, Джордж попытался отправить его к Гаюсу, за что был отправлен вон из покоев короля. Но когда за дело взялась Гвен, Артуру уже некуда было деться. Пришлось вызвать старика и послушно съесть все его горькие сиропы.
- Вот это, - Гаюс потряс мутной склянкой с бурой жидкостью перед носом короля, - примете через час. А еще желательно постельный режим и полноценное питание.
- В смысле - полноценное?
- Овощи, мясо, рыба…
Артур не дал договорить:
- Мясо?! Так его же нельзя воинам есть!
- С чего вы взяли? - Гаюс совсем забыл о выходке Мерлина и спохватился слишком поздно.
- Так ведь Мерлин сказал, что ты сказал, что это вредно...
- А, ну да... - старик быстро соображал, чтобы такое придумать. Даже трюк с таверной здесь не пройдет. - Я так думал, но потом мои опасения не подтвердились. А Мерлин вам не передал?
- Нет... - процедил Артур и недобро нахмурил брови. - И давно он знает?
- Нет, только перед отъездом узнал. Может, забыл в походе сказать - суета, лошади, сами знаете... - Гаюс не знал уж что сказать, чтобы Мерлину не очень сильно влетело за его старческую забывчивость.
- Нет уж, вряд ли... - король злобно уставился на ни в чем не повинную стену. - Ну ничего, вот когда приедет, он у меня мясо есть не будет до конца своих дней!
Гаюсу не очень-то понравилось такое заявление, но спокойнее ему стало - плаха или костер Мерлину не грозили. "Хотя, по-моему, Артур привязался к мальчику. Покричит-покричит и успокоится", - подумал Гаюс и стал смиренно ждать, когда его отпустят. Король еще минут пять кидался страшными угрозами, но потом вспомнил про лекаря и разрешил ему уйти, предупредив, что если он увидит Мерлина раньше, то пусть немедленно посылает его в королевские покои для назначения наказания.
Артур еще долго сидел и не мог сосредоточиться на делах. Мысль о том, сколько превосходных отбивных он мог бы съесть за то время, пока слуга водил его за нос, была, мягко говоря, удручающей. Коварные планы мести роились в голове короля, но ни один из них не показался Артуру удачным. Он разочарованно подумал, что когда дело касается Мерлина, никакая стратегия не помогает. Единственное, к чему, в итоге, пришел король, был разочарованный вздох: "А я ведь ждал его". Почему Артуру захотелось озвучить эту фразу, было не ясно, но сделал он это явно зря - в комнате уже минуту как стоял Персиваль, обеспокоенно наблюдая за королем. На его стук никто не ответил, и после нескольких тщетных попыток достучаться, рыцарь вошел, полагая, что Артура просто нет на месте.
- Кого ждали, сир?
- А! – Артур вскрикнул от неожиданности. - Не важно.
- Точно?
Артуру захотелось заткнуть заботливого рыцаря. "Не его дело, что он лезет, все равно обо всем, наверное, догадался, хитрец!" - роилось в голове короля.
- Да, - Артур постарался, чтобы голос звучал жестко, но без гнева. - Ты что-то хотел?
- Эм, да, точно. Нужно посмотреть новичков, которые стремятся стать рыцарями. Самых слабеньких я отсеял, дальше ваша воля.
- Грамоты их проверил?
- Нет, сир, я не могу.
Артур удивленно вскинул брови.
- Я без грамоты хожу в рыцарях. Что они подумают, если узнают об этом?
Артур не знал, как адекватно ему среагировать. С одной стороны, он как раз и ценил свой Круглый стол за повальную честность. А с другой, эта щепетильность была чуть ли не смешной.
- Хорошо, я сам проверю, пойдем, - Артур поднялся и пошел за Персивалем в оружейную, тихо буркнув ему в спину: - Эх, лучше бы Леона оставил.
После, когда из толпы новичков в рыцари не был произведен ни один, Артур вспомнил, что Персиваль еще не знает о том, что Мерлин их всех обманул.
- Персиваль!
- Что? - рыцарь никак не мог отцепить плащ.
- А Мерлин нас всех жестко надул.
- В смысле? - ткань угрожающе хрустнула.
- Вся эта чепуха про вред мяса - полнейший бред.
- Так и знал! - кусок красной ткани благополучно остался на кольчуге, отпустив остальную часть плаща.
- Эх ты, - усмехнулся Артур. - Так что думаешь про лопоухого?
- Говорю же - так и знал, что что-то тут нечисто.
- Знал и молчал?!
- Так хорошая шутка-то! Ты смешной, когда голодный.
- Что?! Так это еще чтобы надо мной посмеяться, да?! - Артур замахал первым попавшимся мечом у себя перед носом.
Персиваль понял, что загнал беднягу Мерлина в тупик.
- Нет, не думаю. Мне смешно, когда ты голодный, а вот Мерлину вряд ли - ему больше всех тогда достается. А откуда ты вообще это узнал?
- Гаюс сказал, что, мол, его опасения не подтвердились. Но чувствую, не было там никаких опасений, все этот... - Артур не мог подобрать достаточно оскорбительное, но не ругательное слово. - Хитроглазый...
Персиваль только покачал головой и пошел в замок - чинить плащ.
Даже во сне голова Артура продолжала работать над неразрешимым вопросом :- как наказать Мерлина? Ему снилось, что он спрашивает совета у Гвен, но та в ответ целует его. Потом Гвен превращается в Мерлина, и Артур дает ему пощечину и сажает в тюрьму, а потом сам же спасает его от туда. В общем, реальность, воспоминания и фантазии смешались в голове Артура, и он был рад избавиться от них, проснувшись.
Радость его, правда, длилась недолго - над Камелотом едва забрезжил рассвет, а сна не было ни в одном глазу. Артуру ничего не оставалось, кроме как встать с постели и наблюдать за ярким солнцем, готовым вновь сжигать своим горячим светом богатый урожай камелотских земель. Но поскольку король не был романтиком и не мог им быть по определению, это зрелище утомило его и подействовало очень усыпляюще. Артур снова забрался под одеяло, сладко зевнул и предался самому сладкому утреннему сну.
Но закон подлости как раз и состоял в том, чтобы поднять Артура спозаранку, заставить вновь уснуть от безделья и разбудить через полтора часа, когда так хочется остаться под одеялом. И может, если бы не правильно выбранная тактика Джорджа, король так и остался бы в постели.
- Сегодня возвращается Мерлин, сир, - слуга засиял, потому что эта новость означала конец его мучений.
Артур, сонно ворча, все-таки поднялся и, бросив на Джорджа недовольный взгляд, начал одеваться.
"Вот здорово-то, что я увидел его первым!" - подумал Артур. То ли наказание слуга получил бы от этого быстрее, то ли еще что, но король был доволен. Лицо же его выражало суровую решимость.
- С возвращением, Мерлин, - король приторно улыбнулся, что никогда не предвещало ничего хорошего. - Как прошло твое путешествие?
- Все хорошо, сир, спасибо, - слуга уже подозревал что-то неладное и поэтому был немногословен.
- А ты ничего не забыл?
- В смысле?
- Ну там, поручение Гаюса мне передать...
Между бровями Мерлинапролегла складочка, и он трогательно нахмурился, силясь вспомнить.
- Не было никакого поручения Гаюса...
- То есть, ты признаешь, что это была твоя глупая, подлая и злобная шутка?
Мерлин аж весь посинел и покрылся мурашками, плотно сжал губы и уставился в упор на короля.
- Какая шутка, сир? Я не очень понимаю, о чем вы... - тактики лучше, чем притвориться дураком, Мерлин не придумал.
- Про мясо шутка! Я не знаю, зачем ты так сделал, но ты заслуживаешь наказания! - Артур поучительно взмахнул пальцем.
А Мерлина явно что-то рассмешило, да так, что он был готов лопнуть от смеха.
- Ах ты еще и смеешься! Над королем поиздеваться решил, да?! Думаешь, что если я тебя терплю как-то, то и наказать не могу! Могу, еще как! - Артур сильно вспылил, и остановить его было сложно.
Но Леону это удалось. Рыцарь прискакал на запыхавшейся лошади с важным сообщением.
- Сир! - Артур все еще кричал на Мерлина. - Сир! Разбойники были разогнаны, среди них потерь почти нет. У нас только один рыцарь немного ранен. Мы оставили там патруль из пяти человек. А вообще - вряд ли разбойники вернутся.
- Почему ты так уверен?
- По-моему, они больше всего на свете боятся алых плащей, - Леон любил пафосно выражаться, особенно когда позволяла ситуация.
- Расскажи поподробней, кто они такие, откуда взялись? - Артур поймал сочувственный взгляд Леона, направленный на Мерлина, которому явно не улыбалось слушать военную сводку. - Ладно, иди, лопоухий, но я еще припомню тебе!
Артур угрожающе помахал кулаком у слуги перед носом, но тот явно находился в каком-то своем счастливом мирке и на внешний раздражитель никак не отреагировал. Король беспомощно помотал головой и приготовился слушать рассказ Леона.
Глава 3.1.
Глава 3.2.
Глава 4.
Десять лет спустя.
Глава 2.1.
Глава 2.2
читать дальше
Мордред
Просыпаться и видеть перед собой одни и те же стены - ничего не могло быть приятней для Мордреда. Три недели оседлой жизни, общество Альвара, который хотя и бывал иногда хмур и неразговорчив, но чаще веселил и развлекал мальчика, часто наведывающаяся к ним Моргана - ко всем этим прелестями жизни маленький друид быстро привык. И меньше всего ему хотелось что-то менять.
С этой мыслью Мордред проснулся в одно солнечное (как и все остальные этим летом) утро. Ему предстояло провести почти весь день в поле, со стадом коз. Их с Альваром деревня была самой крупной в королевстве, здесь проходила самая большая ярмарка, о которой Мордред мечтал, как о манне небесной, и здесь было самое зажиточное население, которое было сложнее всего заставить поверить в слабость и несостоятельность короля Артура. У многих жителей были средства, чтобы нанять пастуха, который возился бы со всем деревенским стадом все дни напролет. Эту должность с удовольствием занял Мордред, и пока все были довольны, что за несколько монет можно избавиться от такой головной боли как стадо коз.
Позавтракав, мальчик вышел из дома и начал обходить все дворы, чтобы забрать животных. К счастью, те привыкли к маленькому друиду и даже иногда, казалось, скучали, когда его долго не было. Было довольно рано - еще не сошла роса, а солнце ярко-желтым пятном светило прямо в спину Мордреду. Широкие луга стали практически полноценной заменой леса - только чуть-чуть не хватало зеленой тонкой вязи листьев над головой. Хотя развесистый дуб посреди необъятного поля зеленого клевера вполне мог восполнить этот недостаток. Туда и пришел Мордред в то утро. Он отпустил коз, как всегда при помощи магии соорудил им вольер, уселся прямо под деревом и стал наблюдать за медленным восхождением солнца.
Еще одним преимуществом этого поля было то, что его нельзя было увидеть из деревни - маленький, но густой пролесок отделял его от людских взглядов. И поэтому детская непосредственность и уснувшее на время чувство, что тебя найдут и казнят, толкали Мордреда на постоянное и безбоязненное использование магии. По поводу и без. От призыва нужных предметов до разноцветной радуги в небе, от веревок для коз до стайки пестрых бабочек. Слова Альвара, засевшие в голове мальчика с самого детства, "почему бы не использовать магию, если можно ее использовать" упорно делали свое дело. Его счастье, что в деревне мало кто обращал внимание на мальчика-пастуха, иначе наказания ему было бы не избежать. Везучесть - отличительная черта подростков и детей, и Мордред почти несознательно испытывал ее границы.
В тот момент, когда в воздухе водрузился огромный веер, созданный по заклинанию мальчика, под ветви дуба прилетел белый пятнистый голубь, бросил в руки друида записку и тут же растворился пеплом в воздухе. Мальчик быстро развернул ее и прочел всего несколько слов, которые радовали и в то же время волновали: "Сегодня до восхода луны, под этим деревом. Не задерживайтесь. Моргана". Мордред знал, что она обычно навещает их с Альваром каждый четверг. А тут... Что-то произошло, очень важное, раз она просит о такой небезопасной и поспешной встрече. Как же Мордред надеялся, что ничего плохого не случилось, что она просто хочет с ними увидеться! Он аккуратно сложил записку и положил в маленький кармашек на рубашке.
Волшебный веер размеренно обмахивал Мордреда, и тот погрузился в дрему. Его мысли медленно плыли по всем воспоминаниям. Кто-нибудь сказал бы, что этот мальчик слишком многое испытал для своей короткой жизни. Но Мордред ответил бы, что так он успеет испытать все. Влияние совершенно разных людей с раннего детства, кочевой образ жизни, казнь отца, появление веры в добро, справедливость и милосердие, брошенность и покинутость, привязанность, предательство и в конце концов желание быть нужным и полезным дорогому человеку - достаточно, чтобы запутать тринадцатилетнего ребенка. Но Мордред, как никто другой, знал - его час придет. Надо только делать так, как считаешь нужным. Поэтому он всегда был себе на уме. Некоторым людям казалось, что его можно узнать за пару часов, но пообщавшись с ним год, они понимали - все это лишь маска, созданная персонально для каждого. Для Мордреда, с его даром проникать в чужие головы, различные ипостаси не были проблемой - ничего не выражающее лицо, лишь игра интонаций. Магия и глубоко спрятанное настоящее, истинное лицо - и о Мордреде уже говорят как о хитром и корыстном ребенке. Но никто не смел винить его за что либо. Все знали, что в этом мальчике огромная сила, настолько мощная, что ему есть только один равный маг. И если бы они оба знали, как похожи их судьбы, как им обоим придется нести свой дар в одиночестве, один на один с душой и совестью, так же, как люди предстают один на один со смертью! Только вот Мордред сам откажется от помощи, сам решит остаться наедине с собственной силой, границы которой он еще не определил. Для него магия будет способом проявить себя, способом прославиться и почувствовать власть над другими. У него не будет деления на светлое и темное, доброе и злое волшебство. Будет только одна цель, для которой все средства будут хороши.
Такие мысли медленно крутились в голове Мордреда до полудня, пока он не проснулся и не повел коз обратно в деревню. Все эти подсознательные размышления были практически привычны. Единственное, что мешало их до конца принять, так то, что они противоречили нормам и моралям друидов, которые с детства вбивали в голову ребенка. "Подумай, не сделаешь ли ты плохо другому, если сделаешь так, как хочешь ", "Не навреди природе", "Скромность и мудрость помогут в жизни. Спешка и жестокость до добра не доведут" и "Не держи долго на кого-то зла". Но что такое идеалы по сравнению с теми словами, которые говорит прекрасная Моргана и которым вторит такой замечательный и веселый Альвар? Мордред не представлял, что у этих людей могут быть хоть какие-то преграды (и, в общем-то, правильно делал), а значит и его магию не будет ничего ограничивать. Кроме того, что эти люди - великие, а он только их помощник, хотя по всей логике должно бы быть наоборот.
Так Мордред довел коз до деревни и уже почти свернул после первого двора на главную улицу, как вдруг... Время будто замедлилось, давая мальчику шанс все лучше рассмотреть. Из-за угла быстро и резко вышел Альвар, которого Мордред не успел даже рассмотреть - только узнал по походке и запыленным сандалиям, - и в этот же миг самый рогатый и глупый козел бросился на мужчину. Как и почему - ни у Мордреда, ни у Альвара не было времени подумать. Короткое мгновение, достаточное, чтобы в уме произнести одно-единственное слово, страшное и непонятно откуда известное тринадцатилетнему мальчику - и бешеный козел замертво упал на пыльную дорогу. Другие животные расступились и заволновались. На лице Мордреда четко различалось торжество. А вот Альвар едва понял, что произошло. А то, что понял, шокировало, если не пугало. Без малейших колебаний, в мгновение ока, не обдумывая ни секунды, словно много лет он учился этому, мальчик убил ни в чем, по сути, неповинное животное. Оно даже толком не угрожало ему, Альвару. И ладно если бы после этого Мордред чувствовал раскаяние, но на его лице явно было холодное, практически злорадное торжество. В голове Альвара мелькнула мысль: "А что было бы, если на месте козла был человек?" После своего первого убийства в шестнадцать лет, сам Альвар дня три ходил в полном трансе и оцепенении. Казалось, Мордреду это не светит. Оправившись от шока, друид понял, что мертвый козел - не самый лучший объект, с которым можно быть увиденным в деревне. И Альвар включил самозащиту в виде гнева:
- Глупый мальчишка, что ты наделал?!
- Он собирался вас убить.
- Этот козел даже кота не поранит, не то что меня. Я маг, я мог защититься от него или даже просто успокоить! И что мы теперь скажем хозяину этого животного?
- Что козлы подрались между собой.
- О боги, ты что, идиот? На нем же ни одной царапины. У нас нет даже другого раннего козла.
- Это проблема?
- Нет уж, придумай что-нибудь получше, чем резать козлов.
- Ну, тогда может он просто перегрелся и умер. Или болел и умер.
- Да эта скотина здорова как бык, думаю, хозяин об этом знает.
- Он видит их полчаса в день, а я с утра до вечера. Я скажу, что лучше знаю.
- Вот будет нам развлечение-то, после такого пытаться доверие заслужить. Ты хоть понимаешь, какое дело сорвал?!
- Я ничего не срывал! Если бы не я, ты висел бы на козлиных рогах. Хозяину придется поверить. Максимум, что он сделает, так это не даст мне больше пасти своих коз. И все.
- Какой же ты глупый, мелкий и противный. Вот порадуешь Моргану, если из-за тебя нас выпрут отсюда, - Альвар знал, как давить на совесть мальчика.
Но на этот раз не помогло.
- Я порадую ее больше, чем ты, не сомневайся, - жесткий тон Мордреда не давал усомниться в серьезности его намерений. - Кстати, держи, почитай.
Мальчик достал из кармашка записку и помотал ею перед Альваром. Тот выхватил ее и быстро пробежал глазами.
- Молись, чтобы Моргана принесла хорошие вести, и твоя история про козла показалась ей ничтожной. Потому что если нет ... - Альвар злорадно ухмыльнулся: - Тебе так достанется от любимой ведьмочки...
Мордред поглядел на Альвара ненавидящим взглядом и проник в голову друида: "Твое дело маленькое - нести мертвого козла. Вот и займись им, и то, что между мной и Морганой, это только между мной и Морганой". Альвар был немного шокирован такой неприкрытой ненавистью в свою сторону.
Абсолютно недетское поведение этого мальчика за последние три минуты ввергло его в полное замешательство. Поэтому ничего не придумав в ответ, друид взял мертвое животное на руки и понес туда, куда повел его Мордред.
***
- Надень капюшон, - прошипел Альвар на мальчика.
Тот послушно исполнил просьбу и встал поближе к двери.
- Ни звука! Сандалии снял?
- Угу, - Мордред покорно кивнул, еще раз прокручивая у себя в голове правила поведения во время ночной вылазки.
- Тогда пошли.
Альвар неслышно открыл замок и выскользнул во двор. Прячась за яблонями, они подошли к калитке. Собака была заранее усыплена, но Мордред все равно боязливо поглядывал в сторону животного. Альвар открыл калитку, не без помощи магии заставив ее не заскрипеть. И прижимаясь друг к другу, они пошли по пыльной дороге, стараясь двигаться бесшумно и незаметно. Мордреду как всегда казалось, что его мысли проникают в головы окружающих, а то и вообще становятся словами - очень тонка была его грань между мыслью и речью. Пару раз они останавливались, и Альвар убирал следы. Они четко знали, что говорить, если их заметят, как себя вести и как попытаться остаться в доверии. Но это была настолько же ужасающая перспектива, как если бы их заметили в покоях короля с кинжалами в руках. Наконец друиды прошли эти несчастные несколько метров и вошли в пролесок, где их было не видно и где было безумно страшно даже взрослому человеку. Мордред крепче сжал руку Альвара, и они быстро, почти бегом, пошли по узкой утоптанной дорожке. Завывания ветра в кронах деревьев рождали самые страшные и тревожные ассоциации в мозгу мальчика. Его с детства учили жить в гармонии с природой, учили слушать ее и понимать. Раньше ночной лес не вызывал такого панического страха у Мордреда. Его богатая фантазия лишь придумывала страшилки, в которых коряги боролись с живыми дубами, и в которых утро всегда начиналось раньше, чем один из героев успевал покалечить другого. Но в последнее время темный лес поднимал из глубины души мальчика самые сокровенные и животные страхи. И именно это древнее, как жизнь, чувство леденящего ужаса отравляло Мордреда сейчас. Все его существо сосредоточилось на том, как бы поскорее и незаметнее выбраться из этого густого пролеска.
Когда это наконец произошло, они оказались на знакомом поле с огромным деревом, у которого и должна была состояться встреча. Мордред все еще боязливо оглядывался на лес, посильнее натягивая капюшон. Альвар снисходительно улыбнулся мальчику, чего тот, впрочем, не заметил, и твердым шагом направился к дереву. Когда друиды приблизились к месту встречи, Моргана появилась будто бы из ниоткуда. И не дождавшись их приветствия, выпалила:
- Артур повелся на нашу уловку - он разрешил им пока не платить налоги. В Ванлершире крестьяне согласились пожаловаться королю на разбойников, они согласились наврать ему, согласились, что его власть ужасна! Через пару дней Артур выедет спасать бедненьких и несчастненьких, и у нас даже будет шанс убить его прямо там. А Моргауза уже достаточно выздоровела, чтобы присутствовать при этом, - в глазах Морганы светилась какая-то фанатичная радость.
Очень чувствительный к оттенкам человеческих чувств Мордред понял, что ничто сейчас не может огорчить ведьму. И был безумно этому рад, потому что никакой радости в жизни у него не было кроме той, что была у Морганы и Альвара. Он готов был разделить с ними не только грусть и печаль, но и вот такое вот простое, живое человеческое счастье.
Мальчик решил, что всеобщей бодрости духа, которую подхватил и Альвар, его история про козла не сможет испортить. И был прав - ведьма не восприняла ее всерьез и только посмеялась над глупостью хозяина.
Моргана воодушевленно рассказывала Альвару и Мордреду о том, как молодой король был наивен и глуп, как кучка приближенных рыцарей считала поступок Артура чуть ли не подвигом, и как кто-то подслушал разговор Пендрагона со своим слугой. По тому, как тот восхвалял хозяина, можно было решить, что Мерлин либо очень туп ("что не далеко от правды"), либо совсем уж не желает Артуру успеха как королю. Альвар предложил попробовать подкупить этого самого слугу, но Моргана как-то замялась, засомневалась и пробурчала что-то про верность и преданность. Мордреду совсем не хотелось иметь дело с Мерлином, но если бы Моргана решила, что так надо, то он бы стал с Эмрисом хоть лучшим другом.
Моргана еще немного поговорила о выздоровлении Моргаузы, о ярмарке, которая должна была стать местом распространения возмущения, о крестьянах и отрядах, которые должны были устроить "нападение", и о будущей жизни в Камелоте. Но из за деревьев выглянула луна, и маленькое собрание разошлось. К счастью друидов, никто в деревне не заметил их отсутствия, и пробраться в дом удалось незаметно.
Несмотря на то, что нужно было снова идти через страшный лес, всю дорогу Мордред улыбался. То счастье, которое он испытал, разделив радость с Морганой, он запомнит на все жизнь. И ради того, чтобы такие моменты повторялись, чтобы такие моменты вообще были, он будет делать все, что она скажет, будет идти против логики и здравого смысла, будет играть в какие угодно игры с жизнью и судьбой. Звонкий смех Морганы, ее улыбку и радость Мордред пронесет через всю жизнь как гимн будущему и оду мечте, именно они станут его указателями в жизни, и именно они будут определять, куда ему направить собственную силу.
Артур
С первого же дня Артур понял, что так дело не пойдет. Когда тебя будит идеально вышколенный слуга, не комментируя твою леность и желание поспать ни одним колким замечанием, это невыносимо. Невыносимо скучно. В первый день отсутствия Мерлина Артур наотрез отказывался признать, что его слуга очень хорошо разбавляет довольно однообразно-нервную королевскую жизнь странноватым юмором и непредсказуемым поведением. А уж тем более ужасно было узнать, что именно Мерлин знает все его привычки лучше, чем кто-либо другой. Например, этот слуга-бревно (как его окрестил Артур) не мог догадаться, что одежда должна лежать не в шкафу, до которого надо еще дойти, а на прикроватной тумбочке. И что документы на столе не стоит складывать по стопочкам. И что еду ему надо приносить не по расписанию, а когда он попросит. И так далее, до самых мелочей.
Проснувшись в первое утро после возвращения в Камелот, Артур почувствовал, что сегодня точно не его день. Настроение было паршивым и очень сонным. Все-таки ответ на шутливый бред Мерлина требовал хоть какой-то работы мысли, а теперь лишившись этой зарядки для мозгов, король спал на ходу.
- Где моя обувь? - прикрикнул на нового слугу Артур.
- В шкафу, сир.
- Что она там делает? - вообще-то он надеялся получить не буквальный ответ, но...
- Стоит, сир.
- Я что, по-твоему, должен каждое утро открывать шкаф, чтобы обуться? - Артур скорее обреченно бормотал, чем злился. - Сапоги надо ставить у кровати. Принеси-ка их сюда, эм... как тебя...
- Джордж, сир.
Пока слуга проворно исполнял приказ, Артур уже чувствовал неприязнь к этому типу:
- Не надейся, что я буду тебя по имени звать, бревно.
На утреннюю тренировку король пришел сонный и злой. Больше, конечно, сонный. Поэтому рыцари не очень понимали задания, которые давал Артур, и творили, что хотели. Например, пытались победить его в бою на мечах. И самое странное, что им это удавалось. Ланселот завалил Артура на землю и победно воткнул меч рядом с королем. Тут уж Пендрагон проснулся и не на шутку разозлился. Ланселоту досталось: Артур минут двадцать нападал на него как сумасшедший, а когда рыцарь наконец упал, король даже руку не подал, чтобы помочь другу подняться. Тренировка закончилась в гробовом молчании и только в конце, когда все снимали доспехи в оружейной, Артур ни с того ни с сего воскликнул: "Что за вонючая мазь, которой бревно смазывало мои доспехи!? Господи, это невыносимо, в этом невозможно драться!"
На что Персиваль веско заметил, что Артур дрался, и мазь ему не мешала. За подобное замечание рыцарь получил злобный взгляд в свою сторону. А вот Джордж так легко не отделался - ему пришлось долго внимать непоследовательной и нелогичной речи короля о том, как надо и как не надо следить за его доспехами.
Дурное настроение не улетучилось и к вечеру. Проходя по одному из многочисленных коридоров, король заметил Гвен. Та приветливо улыбнулась, но увидев хмурое выражение лица возлюбленного, тут же насторожилась. Артур немного помедлил, поглядел по сторонам, а потом впился губами в неожиданно открытый рот девушки. Та была несколько ошарашена такой прямотой и немногословностью. Когда он отстранился, она надеялась получить хоть какие-то словесные приветствия, но Артур решительно пошел дальше.
На этом странности для Гвен не закончились - от соседней ниши отделилась фигура Гавейна и облегченно произнесла:
- Фух, пронесло, не заметил, - рыцарь приветливо улыбнулся девушке, ни капли не смутившись сцены, свидетелем которой только что стал. - Он сегодня вообще злой, как черт. Не знаешь, что произошло?
- Я Артура первый раз за сегодня вижу. Наверное, не с той ноги встал. А может, что в походе не так пошло?
- Может. Хотя я вроде слышал, что все нормально было, народ на ура его принял. Правда они потерялись на обратном пути, и пришлось оставить Мерлина по дороге.
- Что?!
- Ну не совсем так. Они забрели в его родную деревню, и Мерлин так не хотел уезжать, что Артур разрешил ему остаться там на неделю.
- А я думаю, почему я его сегодня нигде не видела... Но не может же Артур так беситься из-за этого... Он ценит Мерлина и все такое, но чтобы так...
- Ну, не драматизируй. Не выспался человек, пройдет, - Гавейн подмигнул и пошел по коридору.
***
В эту ночь Артуру спалось, мягко говоря, плохо. К снам, в которых ему вонзают меч в спину, он привык. Обнаженной Гвен он пока побаивался, но решил, что если об этом никто не знает, то почему бы этим не насладиться. А вот Мерлин в весьма интересных позах поверг Артура в полный шок. Даже в ужас. А может, и в панику. Теперь король бы с радостью при всех признал, что ему не нравится отсутствие около себя Мерлина, лишь бы такие откровенные сны с его участием не снились. Артур молил только о том, чтобы в Камелоте не оказалось никакого мага, который умел бы читать мысли. И чтобы Мерлин тоже не умел читать мысли. И чтобы вообще вся эта муть к возвращению слуги прошла.
Всю ночь Артуру было жарко. Он решил, что все ненормальные сны из-за этого. Он то проваливался в сон, то просыпался в поту, со сбившимся дыханием и безумно колотящимся сердцем, пытаясь успокоить свои мысли или хотя бы направить их в другое русло, подальше от Мерлина. Но ни Гвен, ни Моргана, которую Артур всегда считал первой красавицей Камелота, не отвлекли короля. Ему оставалось только подчиниться воле судьбы и наблюдать за собственными тайными фантазиями, воплощенными в откровенных снах с Мерлином в главной роли.
Адская ночь закончилась, когда в комнату нагло вломился Джордж (Мерлин делал так же, но его методы ухода за королем наглыми не считались по определению) и объявил о том, что "солнце встало, петушок пропел давно". Артур благополучно швырнул в него опустошенный за ночь кувшин и вскочил с кровати, еще более злой и раздраженный, чем вчера.
К счастью, такое настроение тут же улетучилось, когда Артур вспомнил, что собирался показать Джорджу, что происходит со слугами, которые выполняют свою работу не так, как Мерлин.
- Эй ты, бревно! Сегодня ты будешь нужен на тренировке.
Джордж хоть видимо и понял, что ничего хорошего ему не светит, никак не прокомментировал заявление короля.
Когда Артур вышел во внутренний двор, все рыцари уже были в сборе, что было крайне подозрительно - обычно никто из них не отличался пунктуальностью. Полным молчанием они встретили радостные слова Артура о том, что сегодня им предстоит охотиться за движущейся мишенью - Джорджем. Король решил, что молчание - знак согласия, приказал слуге взять щит и отойти на пару-тройку метров. А вот когда никто из его команды не проявил должного рвения, Артур понял, что дело неладно.
- Больше рвения! Что вы, как клуши сонные?
- Артур, это глупая затея, - самым смелым оказался Ланселот.
- Мерлина вам, значит, не жалко, а вот этого защищаете?
- А мы никогда и не одобряли твоих методов использования слуг.
- Знаете, что?! Не ваше это дело! Мой слуга - что хочу, то и делаю! Я решил так его наказать, значит он должен понести наказание в полной мере. И вы мне поможете!
- А если нет, что сделаешь, а, Артур? - Гавейна хлебом не корми, дай с кем-нибудь поспорить.
- Ты получил свое звание рыцаря лишь за честь и исполнение долга. Сейчас пойдешь против моего приказа - и не видать тебе больше красного плаща. Ты же у нас не из благородных, - Артур злобно скривился и отвернулся.
Все это попахивало каким-то абсурдом. Король наорал на своих самых верных подданных за то, что они попытались напомнить ему: справедливость должна быть и по отношению к слугам. С каждой секундой Артур ощущал все большую потребность выместить злобу. И тут под руку ему попался Джордж, намеревавшийся под шумок улизнуть. Король схватил меч и начал рубить "мишень" со всей силы, не обращая внимания на то, что у слуги был деревянный щит для кинжалов, а не железный для ближнего боя. Джордж вжал голову в плечи, выпучил глаза и быстро-быстро отступал от обрушивающихся на него ударов. Одно неверное движение, слуга поскользнулся, упал, и только счастливая случайность спасла его от верной смерти. Этой случайностью оказался Персиваль, который перехватил могучий удар Артура и принял его на себя. Видимо королю было абсолютно все равно кого бить, и он продолжил сражаться с рыцарем, будто ничего не изменилось. Только когда на стороне Персиваля встал Леон, эту схватку удалось закончить и заставить Артура успокоиться.
***
Уже довольно давно стемнело, когда в покои Артура постучали.
- Войдите, - буркнул король, обреченно подумав, что разобраться с бумагами ему сегодня не суждено.
Дверь приглушенно скрипнула и на пороге появилась Гвен, в фиолетовом платье и с собранными на затылке прядями волос. Лицо ее выражало крайнюю решимость, и Артуру это не сулило ничего хорошего.
- Я хотела поговорить с тобой, Артур.
- Да, точно. Я вчера нагрубил тебе, хотел извиниться...
- Я пришла не за извинениями, я не в обиде. Просто... почему ты такой злой, почему срываешься на всех, кто попадается под руку?
- Кто тебе сказал? - ему было неприятно такое слышать.
- Мне не нужно говорить, я сама вижу. Джордж ведь ничего тебе плохого не сделал, а ты его чуть не убил.
- Он не выполняет моих приказов, он должен быть наказан!
- Если ты хочешь наказать его, накажи так, как надо по закону Камелота, а не как тебе вздумается!
- Я король, я сам решаю, что мне делать!
- Тогда о каком доверии и верности народа ты можешь говорить?! Люди не любят сумасбродов, потому что не знают, что они выкинут в следующий момент, потому что боятся, как бы ты не прикончил их за косой взгляд или не такую улыбку!
- Но они не могут остановить меня в моих решениях!
- Ты опьянел от власти! Ты не хотел быть таким же жестоким, как твой отец, а теперь готов убить слугу за то, что он... просто ни за что! - Гвен казалось, что она пытается протаранить каменные стены, втолковывая королю элементарные истины.
- Не тронь моего отца! Он был великим королем, он привел Камелот к процветанию и величию! Если бы не он...
- Хватит! - на щеках Гвен заалели красные пятна. - Твой отец убил моего отца! И не только моего! Ты когда-нибудь думал, какой ценой Камелот превратился в цветущее королевство? Сколько невинных жизней было отдано из-за мании Утера? Почему вы, , решили, что если у вас больше денег и больше вещей, то вы можете лишать простых людей последнего, что у них есть? Почему вы, вельможи и короли, решили, что можете убивать и калечить жизни других?
Артур хотел бы накричать на нее, выгнать, отослать подальше из Камелота, забыть все, что их связывало, но слова сами застряли в горле. Потому что была в словах этой, уже не совсем служанки, но еще не благородной дамы, какая-то горечь, бесконечная тоска, сквозила в них какая-то соль жизни, очень тяжелый опыт, очень печальное прошлое. И самое страшное для Артура было в том, что он знал, что это за опыт и что за прошлое.
- Замолчи! Просто не говори ничего! - он уже все понял иему очень нужна была сейчас тишина.
- Простите, Ваше Величество, - Гвен резко развернулась, удостоив короля взглядом, каким окидывают пьяницу на улице, и пошла к двери.
- Иди! Подожди! Нет, стой! Иди, иди ко мне!
Гвен покорно вернулась, ожидая то ли удара, то ли наказания. Но ни того, ни другого, к счастью, не последовало. Артур просто обнял ее и тихо-тихо, так, что можно было только прочитать по губам, сказал:
- Ты права. Права - всегда и во всем. Вы так похожи, что даже странно, как этого никто не замечает.
***
Всю ночь Артур спал тревожным, нервным сном, периодически просыпаясь от гнетущих его чувств. Даже предрассветная дрема не принесла ему спокойствия. Артуру снилось, словно он идет по пустыне, тяжело волоча босые ноги по раскаленному песку. А впереди, в десятке шагов от него, идет Мерлин - легко, быстро, беззаботно. И он, Артур, тщетно пытается догнать слугу, который дразнит его, периодически оборачиваясь и насмешливо, снисходительно улыбаясь. Стоит ужасная жара, воды нет, песок так и затягивает, но Артур идет, даже пытается бежать, чтобы догнать Мерлина... И в какой-то момент неведомая страшная сила толкает, хватает его и держит, не давая продолжить путь. И Артур начинает кричать: истошно, надрывно, пронзительно, почти умоляюще. С каждой секундой он слабеет, сил идти и сопротивляться уже нет, и остается только этот крик - имя, срывающееся с губ. Артур чувствует, что теряет сознание, и краем ускользающего взгляда замечает - Мерлин возвращается, но на его лице нет ни тени улыбки: только решительность и сила. И от этого крик Артура становится еще страшнее и потом медленно затихает...
Король вздрогнул и резко сел на кровати. Оказалось, что его уже довольно давно трясет за плечи Гвен, пытаясь разбудить. Он немного нервно ей улыбнулся.
- Доброе утро, Артур. Тебя не добудишься, - Гвен старалась искренне улыбаться, но какое-то сильное беспокойство мешало ей.
- Ничего, я никогда не просплю ничего важного. Кстати, где Джордж?
- Хм, он немного побаивается приходить. Они вообще все побаиваются.
- Поэтому отправили тебя.
- Как самого большого знатока твоего характера.
Артур хотел было встать, но потом подумал, что это как-то неудобно перед девушкой. Гвен заметила его порывы.
- Я зайду через четверть часа - принесу завтрак, - тактичности Гвен можно было только позавидовать. Она улыбнулась и вышла.
Артур не знал и не мог знать, что кричал он сегодня не только во сне, и что этот истошный крик слышала Гвен. И что ей было безумно интересно, звучит ли когда-нибудь во сне с его уст и ее имя.
Артур не забыл вчерашний разговор с Гвен и поэтому, полный решимости и благородных намерений, попросил девушку позвать Джорджа. Она сначала не была в восторге от его просьбы.
- Да не волнуйся ты, я не собираюсь его наказывать или бить. Даже убивать не буду, - попытался пошутить Артур. - Извиниться хотел, так что позови его, пока я не передумал.
Джордж вошел через пять минут и стал отчаянно жаться к двери. Король решил не обращать на это внимания.
- Я хотел бы извиниться за вчерашний, хм... инцидент. Я не должен был проявлять силу и вести поединок не на равных. Это было несправедливо с моей стороны, поэтому я чувствую за собой вину. Надеюсь, ты простишь мне подобное.
Джордж был в явном замешательстве, поэтому на большее, чем медленный кивок, его не хватило.
- Я пойму, если ты не захочешь больше служить у меня до возвращения Мерлина.
- Нет, сир, я буду служить вам.
- Спасибо, Джордж. Тогда ты пока свободен. Придешь через полчаса - поможешь с доспехами.
К сожалению, помочь с доспехами Джорджу сегодня было не суждено. Через пятнадцать минут он уже отчаянно стучался в покои короля, молясь, чтобы тот не пришел в ярость от подобной дерзости.
- Там что, пожар - ты так барабанишь?
- Нет, сир. Там какие-то люди требуют, чтобы вы выслушали их.
Артур напрягся. Слово «требуют» не предвещало ничего хорошего.
- Что за люди? Откуда?
- Они отказались назваться.
- Странно… Проводи меня к ним.
- Они в зале советов. Я попросил сэра Леона привести туда рыцарей.
- Спасибо.
Когда Артур вошел в зал, его взгляду предстала весьма напряженная картина - трое мрачных мужчин, бедно одетых, но в плащах и с мечами, очень уж недобро косились в сторону рыцарей. Те, естественно тоже не улыбками светились.
- В чем дело? - обратился Артур к людям в плащах. - Вы откуда будете?
- Сам король Артур, какая неожиданность. А знаете ли вы, Ваше Величество, - мужчина хмыкнул и его спутники в ответ состроили неприятные гримасы, - что скоро вашему королевству, как и вашей голове, придет конец? Паршиво правите, уважаемый.
- Что, простите?- руки присутствующих уже давно лежали на рукоятях мечей, но Артур остановил рыцарей.
- Из вас отвратительный король, вот что.
- На каком основании и по какому праву вы так заявляете? - Артуру стало настолько противно от злости, что он отвернулся. - Сделали ли вы что-нибудь, чтобы Камелот процветал, проклятые разбойники?!
- Мы, вашество, землю пашем. Каждый год. Треть вам отдаем - налоги платим, вторую треть разбойникам откуп. А что же нам? А ничего почти, крохи. А что ж за король, который не может от грабителей защитить? Не может порядок в королевстве навести? Да ваша власть только и держится на авторитете Утера! Как только люди поймут, что вы - не ваш отец, так плакал ваш трон. Вы слабак, и народ этим воспользуется. Считайте, что я вас спасать приехал, предупредить.
- Любой человек в королевстве знает, что придя в Камелот, он получит помощь, которую мы в силах оказать. До тебя никто не приходил, никто не жаловался. У людей нет смысла сидеть и молчать, они это знают. А значит ты все врешь, потому что нет в Камелоте людей, которые осуждают мою власть и молчат о причинах такого отношения.
- Тогда почему же на мою деревню уже три года совершаются набеги, почему они разоряют нас, а вы тут бездействуете?
- Потому что я не могу знать о всех ваших бедах, пока вы о них не скажете. Вы сами виноваты, что пришли так поздно.
- Вы бы все равно ничего бы не сделали!
- Тебе откуда знать?! Если ты хочешь получить от меня помощь, в твоем распоряжении мои рыцари. Леон, возьми человек двадцать и поезжай за этими... крестьянами. И не морочь мне голову, ду... - Артур чуть не сказал дурень, но потом решил, что это не пристало королю, - дуралей.
- И все равно вы слабы, и ваш удел будет - пасть от руки тех, кого больше всего боитесь, - с этими словами мужчина в плаще вышел, а вслед за ним его безмолвные спутники.
Когда они покинули зал, Ленселот чуть не взорвался от возмущения:
- Сир, почему вы не вызвали его на поединок? Он говорил ужасные вещи, он оскорбил вас!
- Думаешь, мне очень приятно было его выслушивать? - Артур помолчал и прибавил: - Он не рыцарь, наши шансы были бы не равны, а это несправедливо. К тому же его можно понять - он слабый, озлобленный, голодный и недалекий человек. Ему просто легче думать, что кто-то виноват в его бедах, а не он сам. К тому же, если бы я сказал ему драться, то снова бы все решили, что я сумасшедший, который не контролирует себя.
- Вряд ли, сир. Но как знаете. Кому-нибудь из нас остаться здесь?
- Да, Персиваль, останься на всякий случай. А вы, - король кивнул на остальных, - поезжайте за ним, и постарайтесь никого не потерять.
Рыцари вышли, оставив Артура наедине со своей нерешительностью. Эти люди озвучили его самые жуткие страхи, и эти упреки были, как кадка холодной воды после пробуждения. Может, он правда не заслуживает короны? Что если он не достоин быть правителем этого великого королевства? И что будет, если он со временем так и не станет похожим на Утера, с которым его все еще норовят сравнить? Хотел бы Артур задать кому-нибудь эти вопросы, но не судьба. При Гвен упоминать отца вообще не стоило. Рыцари начнут наперебой кричать, что он лучше Утера, потому что обладает всеми его качествами и не страдает нетерпимостью, но этого королю слышать не хотелось. Потому что при Утере таких наглецов, как этот, не водилось, а при нем уже второй случай за две недели. Кто еще может поддержать, Артур не представлял. То есть представлял, но, во-первых, признаться в этом было как-то постыдно, а во-вторых, этого человека сейчас не было рядом. То, что Мерлин сказал бы что-нибудь ободряющее, не вызывало у короля сомнений.
Артур вернулся в свои покои, сел за стол и попытался заняться бумагами. Вышло плохо, и через двадцать минут он поймал себя на том, что смотрит в одну точку. Он тряхнул головой и попытался придумать, чем же себя таким занять, чтобы отвлечься от печальных мыслей. Тренировка отпала сама собой, документы не шли, Гвен была занята, спать посреди дня не положено (да и не клонило его в сон), а для охоты было уже слишком поздно. Оставались только книги, к которым Артур прибегал редко, считая это непродуктивной тратой времени. Король спустился в библиотеку, взял какие-то баллады и уединился с ними в своих покоях.
Нельзя сказать, что они вдохновили короля на какие-то свершения или хотя бы отвлекли от нелегких мыслей. Но вот объектом ненависти Джорджа точно стали - Артур вслух цитировал целые отрывки, а вызванный для создания благодарной аудитории слуга вынужден был их слушать. А потом еще и повторять за господином. В общем, о том, что Артур сходит с ума, к вечеру знал весь двор. И на спасение короля и королевства была послана Гвен.
- Артур, ты увлекся поэзией?
- Не то чтобы увлекся... Но ты послушай, - он приготовился зачитывать стихи.
- Нет, нет, не надо, Артур. Я догадываюсь, что это гениально, но не надо.
- Ты не любишь стихи?
- Мне больше нравится, когда у людей живая речь, когда они говорят своими словами. А что толку пытаться свою, например, ненависть выразить чужими словами - у поэта были другие люди, другие ситуации, другие чувства. Хотя, возможно, я недостаточно образована, чтобы понять поэзию.
- Скорее всего, в твоей точке зрения есть доля правды. А вот если я сочиню стих для тебя, будешь ты думать, что это неверно и неправильно?
- Нет, конечно, Артур, - девушка зарделась: стихов в ее честь еще никто не порывался писать. - С каких это пор в тебе проснулся такой романтик?
- Я вообще-то сказал "если", - Артуру не хотелось казаться расчувствовавшимся болваном. - Меня этому не учили, не думаю, что у меня хоть что-нибудь получится.
Но Гвен все равно улыбнулась - она любила именно этого человечного и такого живого Артура, а не строгого, сурового и хмурого короля.
- Я, наверное, пойду - успокою людей, а то думают, что ты сошел с ума.
- Вот снова... - Артур немного поколебался. - Постой секундочку.
Король подошел к девушке поближе.
- Давай завтра с утра отправимся на природу, - затем улыбнулся и исправился: - Окажете ли вы, прекрасная Гвеневра, честь разделить со мною скромный завтрак на траве?
Гвен не знала, что ее больше радует - эта смешная манера фамильярничать, а потом исправляться, или сам факт того, что Артур позвал ее на свидание.
- Конечно, раз у Вашего Величества нет никаких государственно важных дел.
Артур подошел еще ближе и аккуратно поцеловал девушку. Не позволяя себе большего, отстранился и пожелал спокойной ночи. Она, светящаяся от счастья, выпорхнула из покоев. А Артур подумал, что это все-таки радостно - делать другим приятно.
***
Следующее утро началось не лучшим образом. Джордж разбудил Артура в шесть утра, чтобы тот успел организовать все для завтрака на природе, но в этом уже не было необходимости. Предыдущие две недели стояла жара, колодцы наполовину высохли, и все предвещало неурожайный год, но именно в тот день, когда король собрался на свидание с Гвен, должен был пойти дождь. Причем не мелкий грибной, а самый настоящий ливень. Затяжной. И тут уж гнев Артура можно было понять. Даже можно было поверить, что это козни людей, которые не хотят видеть Гвен при дворе.
В восемь часов Артур уже стоял весь мокрый в доме служанки и извинялся. То есть объяснял обстоятельства, а девушка пыталась ему внушить, что его вины тут нет.
- Раз так вот вышло, то может, хотя бы поужинаем вместе?
- Разумеется, если только вдруг на кухне не случится пожар, - Гвен дружелюбно улыбнулась.
- Но дождь – это, правда, не моя вина, - Артур говорил так, словно пытался убедить девушку в чем-то совершенно неправдоподобном.
- Артур, я же шучу, - она улыбнулась вконец расстроенному королю. - Я должна бы предложить тебе завтрак, но сейчас у меня есть только молоко... Если ты подождешь, я сделаю овсянку, хочешь?
Артур не знал, будет ли грубо отказаться, но испытание овсянкой было слишком сурово. Мерлин на второй день службы запомнил, что Артур не переносит эту кашу, когда тарелка с ней чуть не оказалась у слуги на голове.
- Благодарю, Гвен, но я не могу злоупотреблять твоим гостеприимством. Я и так пришел без предупреждения, - Артур немного помялся. - До вечера.
И вышел. А Гвен решила запомнить, что овсянку Артур не любит.
***
Поразительно, насколько дождь убаюкивает пожилых людей. Мало того, что у короля сорвался завтрак на траве, так на его долю выпало еще и испытание заседанием совета. Причем не просто решением каких-то проблем (обычно это происходило довольно динамично), а огромным отчетом о сборе налогов за июнь. Пожилой глава совета, видимо назло Артуру, читал медленно, вдумчиво и пару раз заснул на полуслове. Королю хотелось применить свою безграничную власть и казнить этого главу ко всем чертям. К счастью, у него была успокоительная мысль об ужине с Гвен. Который, к слову сказать, успокоил Артура относительно его Дамы Сердца. Он опасался, что со временем им станет не о чем поговорить. Но жизнь и проблемы обычных подчиненных Камелота можно было обсуждать бесконечно, как и оружие, в котором девушка неплохо разбиралась. Гвен оказалась отчаянной спорщицей, всегда абсолютно убежденной в своей правоте. Она могла бесконечно придумывать аргументы, доказывая Артуру, что то количество налогов, которое собирается сейчас, превышает необходимое королевству чуть ли не в два раза. Она настолько распалилась и увлеклась, что для нее перестало иметь значение, кто перед ней: король или же, например, его слуга. Артуру понравилась эта своеобразная битва - не то чтобы он был в корне не согласен с Гвен, просто в этот момент стерлась всегда отделявшая их граница различия в социальном статусе. Осознав это, Гвен, конечно, смутилась, но запомнила, что обещание Артура как-нибудь еще раз поспорить выглядело очень искренним.
***
На следующее утро Артур проснулся охрипшим, гнусавым и радостным. Конечно, не по поводу простуды, а по поводу возвращения Мерлина, до которого оставалось два дня. Королю не нравилось, что эта мысль приносит радость, но поделать ничего не мог.
Заметив, что с голосом Артура что-то не так, Джордж попытался отправить его к Гаюсу, за что был отправлен вон из покоев короля. Но когда за дело взялась Гвен, Артуру уже некуда было деться. Пришлось вызвать старика и послушно съесть все его горькие сиропы.
- Вот это, - Гаюс потряс мутной склянкой с бурой жидкостью перед носом короля, - примете через час. А еще желательно постельный режим и полноценное питание.
- В смысле - полноценное?
- Овощи, мясо, рыба…
Артур не дал договорить:
- Мясо?! Так его же нельзя воинам есть!
- С чего вы взяли? - Гаюс совсем забыл о выходке Мерлина и спохватился слишком поздно.
- Так ведь Мерлин сказал, что ты сказал, что это вредно...
- А, ну да... - старик быстро соображал, чтобы такое придумать. Даже трюк с таверной здесь не пройдет. - Я так думал, но потом мои опасения не подтвердились. А Мерлин вам не передал?
- Нет... - процедил Артур и недобро нахмурил брови. - И давно он знает?
- Нет, только перед отъездом узнал. Может, забыл в походе сказать - суета, лошади, сами знаете... - Гаюс не знал уж что сказать, чтобы Мерлину не очень сильно влетело за его старческую забывчивость.
- Нет уж, вряд ли... - король злобно уставился на ни в чем не повинную стену. - Ну ничего, вот когда приедет, он у меня мясо есть не будет до конца своих дней!
Гаюсу не очень-то понравилось такое заявление, но спокойнее ему стало - плаха или костер Мерлину не грозили. "Хотя, по-моему, Артур привязался к мальчику. Покричит-покричит и успокоится", - подумал Гаюс и стал смиренно ждать, когда его отпустят. Король еще минут пять кидался страшными угрозами, но потом вспомнил про лекаря и разрешил ему уйти, предупредив, что если он увидит Мерлина раньше, то пусть немедленно посылает его в королевские покои для назначения наказания.
Артур еще долго сидел и не мог сосредоточиться на делах. Мысль о том, сколько превосходных отбивных он мог бы съесть за то время, пока слуга водил его за нос, была, мягко говоря, удручающей. Коварные планы мести роились в голове короля, но ни один из них не показался Артуру удачным. Он разочарованно подумал, что когда дело касается Мерлина, никакая стратегия не помогает. Единственное, к чему, в итоге, пришел король, был разочарованный вздох: "А я ведь ждал его". Почему Артуру захотелось озвучить эту фразу, было не ясно, но сделал он это явно зря - в комнате уже минуту как стоял Персиваль, обеспокоенно наблюдая за королем. На его стук никто не ответил, и после нескольких тщетных попыток достучаться, рыцарь вошел, полагая, что Артура просто нет на месте.
- Кого ждали, сир?
- А! – Артур вскрикнул от неожиданности. - Не важно.
- Точно?
Артуру захотелось заткнуть заботливого рыцаря. "Не его дело, что он лезет, все равно обо всем, наверное, догадался, хитрец!" - роилось в голове короля.
- Да, - Артур постарался, чтобы голос звучал жестко, но без гнева. - Ты что-то хотел?
- Эм, да, точно. Нужно посмотреть новичков, которые стремятся стать рыцарями. Самых слабеньких я отсеял, дальше ваша воля.
- Грамоты их проверил?
- Нет, сир, я не могу.
Артур удивленно вскинул брови.
- Я без грамоты хожу в рыцарях. Что они подумают, если узнают об этом?
Артур не знал, как адекватно ему среагировать. С одной стороны, он как раз и ценил свой Круглый стол за повальную честность. А с другой, эта щепетильность была чуть ли не смешной.
- Хорошо, я сам проверю, пойдем, - Артур поднялся и пошел за Персивалем в оружейную, тихо буркнув ему в спину: - Эх, лучше бы Леона оставил.
***
После, когда из толпы новичков в рыцари не был произведен ни один, Артур вспомнил, что Персиваль еще не знает о том, что Мерлин их всех обманул.
- Персиваль!
- Что? - рыцарь никак не мог отцепить плащ.
- А Мерлин нас всех жестко надул.
- В смысле? - ткань угрожающе хрустнула.
- Вся эта чепуха про вред мяса - полнейший бред.
- Так и знал! - кусок красной ткани благополучно остался на кольчуге, отпустив остальную часть плаща.
- Эх ты, - усмехнулся Артур. - Так что думаешь про лопоухого?
- Говорю же - так и знал, что что-то тут нечисто.
- Знал и молчал?!
- Так хорошая шутка-то! Ты смешной, когда голодный.
- Что?! Так это еще чтобы надо мной посмеяться, да?! - Артур замахал первым попавшимся мечом у себя перед носом.
Персиваль понял, что загнал беднягу Мерлина в тупик.
- Нет, не думаю. Мне смешно, когда ты голодный, а вот Мерлину вряд ли - ему больше всех тогда достается. А откуда ты вообще это узнал?
- Гаюс сказал, что, мол, его опасения не подтвердились. Но чувствую, не было там никаких опасений, все этот... - Артур не мог подобрать достаточно оскорбительное, но не ругательное слово. - Хитроглазый...
Персиваль только покачал головой и пошел в замок - чинить плащ.
***
Даже во сне голова Артура продолжала работать над неразрешимым вопросом :- как наказать Мерлина? Ему снилось, что он спрашивает совета у Гвен, но та в ответ целует его. Потом Гвен превращается в Мерлина, и Артур дает ему пощечину и сажает в тюрьму, а потом сам же спасает его от туда. В общем, реальность, воспоминания и фантазии смешались в голове Артура, и он был рад избавиться от них, проснувшись.
Радость его, правда, длилась недолго - над Камелотом едва забрезжил рассвет, а сна не было ни в одном глазу. Артуру ничего не оставалось, кроме как встать с постели и наблюдать за ярким солнцем, готовым вновь сжигать своим горячим светом богатый урожай камелотских земель. Но поскольку король не был романтиком и не мог им быть по определению, это зрелище утомило его и подействовало очень усыпляюще. Артур снова забрался под одеяло, сладко зевнул и предался самому сладкому утреннему сну.
Но закон подлости как раз и состоял в том, чтобы поднять Артура спозаранку, заставить вновь уснуть от безделья и разбудить через полтора часа, когда так хочется остаться под одеялом. И может, если бы не правильно выбранная тактика Джорджа, король так и остался бы в постели.
- Сегодня возвращается Мерлин, сир, - слуга засиял, потому что эта новость означала конец его мучений.
Артур, сонно ворча, все-таки поднялся и, бросив на Джорджа недовольный взгляд, начал одеваться.
"Вот здорово-то, что я увидел его первым!" - подумал Артур. То ли наказание слуга получил бы от этого быстрее, то ли еще что, но король был доволен. Лицо же его выражало суровую решимость.
- С возвращением, Мерлин, - король приторно улыбнулся, что никогда не предвещало ничего хорошего. - Как прошло твое путешествие?
- Все хорошо, сир, спасибо, - слуга уже подозревал что-то неладное и поэтому был немногословен.
- А ты ничего не забыл?
- В смысле?
- Ну там, поручение Гаюса мне передать...
Между бровями Мерлинапролегла складочка, и он трогательно нахмурился, силясь вспомнить.
- Не было никакого поручения Гаюса...
- То есть, ты признаешь, что это была твоя глупая, подлая и злобная шутка?
Мерлин аж весь посинел и покрылся мурашками, плотно сжал губы и уставился в упор на короля.
- Какая шутка, сир? Я не очень понимаю, о чем вы... - тактики лучше, чем притвориться дураком, Мерлин не придумал.
- Про мясо шутка! Я не знаю, зачем ты так сделал, но ты заслуживаешь наказания! - Артур поучительно взмахнул пальцем.
А Мерлина явно что-то рассмешило, да так, что он был готов лопнуть от смеха.
- Ах ты еще и смеешься! Над королем поиздеваться решил, да?! Думаешь, что если я тебя терплю как-то, то и наказать не могу! Могу, еще как! - Артур сильно вспылил, и остановить его было сложно.
Но Леону это удалось. Рыцарь прискакал на запыхавшейся лошади с важным сообщением.
- Сир! - Артур все еще кричал на Мерлина. - Сир! Разбойники были разогнаны, среди них потерь почти нет. У нас только один рыцарь немного ранен. Мы оставили там патруль из пяти человек. А вообще - вряд ли разбойники вернутся.
- Почему ты так уверен?
- По-моему, они больше всего на свете боятся алых плащей, - Леон любил пафосно выражаться, особенно когда позволяла ситуация.
- Расскажи поподробней, кто они такие, откуда взялись? - Артур поймал сочувственный взгляд Леона, направленный на Мерлина, которому явно не улыбалось слушать военную сводку. - Ладно, иди, лопоухий, но я еще припомню тебе!
Артур угрожающе помахал кулаком у слуги перед носом, но тот явно находился в каком-то своем счастливом мирке и на внешний раздражитель никак не отреагировал. Король беспомощно помотал головой и приготовился слушать рассказ Леона.
Глава 3.1.
Глава 3.2.
Глава 4.
Десять лет спустя.
@темы: я ж пишу как чумачечи, Merlin, etc
